Закон

«Идеальный подданный тоталитарного режима — это не убеждённый нацист или убеждённый коммунист, а человек, для которого более не существует отличия между фактом и фикцией, между истиной и ложью»

Ханна Ариендт «Истоки тоталитаризма»

Конституция — Основной Закон, который держат рядом с Библией, когда произносят Клятву. Президенты Украины за почти тридцать лет провозглашённой независимости делали это пять раз. Кандидат, избранный на президентских выборах в 2019 году, продолжит Традицию. Большая буква указывает на важный символизм: человек, выбранный народом на должность главного топ-менеджера страны, обязуется быть гарантом конституционных прав и свобод граждан. Это означает, что с момента вступления в должность он олицетворяет собой Закон. Судебная ветвь власти на практике реализует установленные законодательные нормы. Судьи, вынося вердикт, выполняют функцию беспристрастных трансляторов — на основании полученного юридического образования и в зависимости от контекста они занимаются логическими умозаключениями, пропуская их через жёсткий фильтр Закона. Судья, одетый в мантию, символизирует (и выполняет) Функцию по справедливому правовому обеспечению. Президент страны в президентско-парламентской республике — это больше чем Государственная Функция, это — Центр, уполномоченный гражданами на отстаивание их интересов в формате государства. Это, действительно — Слуга Народа, который клянётся быть таковым, когда получает президентские полномочия. Это — коллективные Желания и Надежды со строгим подчинением — ни обособленной социальной группе и, тем более, ни личным прихотям, а — массиву морально-нравственных критериев, имя которому: Закон.

Государство — это комплекс Функций и системных процессов. Государственные системы бывают двух основных типов: демократические и авторитарные. Отличия между ними заключаются в отношении к свободной воле граждан. Республики и демократии признают принцип народовластия; тоталитарные, феодальные, деспотические режимы построены вокруг «вертикали власти», доступ к которой принадлежит представителям касты «избранных». Существовали и существуют монархии (современный пример — Саудовская Аравия), где авторитарная власть элиты направлена на повышение общественного благосостояния. Но такие примеры — редкие исключения среди ситуаций в прошлом и настоящем, когда пагубные амбиции одной властолюбивой личности и окружающей «знати» лежат в основе господствующих деструктивных процессов. Чем больше государство приближено к авторитарному типу, тем хуже в нём работают социальные лифты: значение сословий возрастает, вплоть до формирования каст с непреодолимыми межкастовыми барьерами. В сословной государственной системе люди получают блага по родовой принадлежности; при феодализме, деспотии, рабовладельческом строе индивидуальные способности и трудолюбие представителей низших слоёв не дают им конкурентного преимущества. По мнению феодалов, рождённые ползать должны знать своё место, а именно: пресмыкаться перед знатью и обслуживать их интересы. При таком положении дел конкуренцию выигрывает тот, кто лучше ползает — ублажает желания барина.

Понять, что такое Государство, можно на отвлечённом примере. Если оставить короля без подданных, то амбиции «его величества» окажутся без обеспечения. Принцип власти срабатывает тогда, когда есть объект подчинения, добровольно согласившийся или вынужденный подчиняться. Получается, что государство — это совокупное согласие людей. При народовластии граждане, по сути, являются собственниками, «акционерами» государственной системы, при авторитарной форме правления они добровольно соглашаются или принуждаются передать «акции» под управление монарху, вождю, диктатору. Так или иначе, а для того, чтобы государство существовало, одних только властных амбиций «его величества» — будет маловато. Именно народ своим желанием подчиняться: директивам монарха, президента или премьер-министра, — шьёт «королевскую мантию», делающую власть легитимной. То есть, «солнечный Людовик», утверждавший, что «государство — это он», кардинально ошибался (о чём его наследники, к сожалению для них, узнали с большим опозданием). Руководство страны должно оправдывать доверие народа, без которого любой, самый амбициозный и властолюбивый «людовик» — полный ноль. Люди: сотни, тысячи, миллионы — сколько бы их ни было, — проживающие на одной географической локации и объединённые общими национальными традициями, именно они фактом своего существования формируют Государство. Монархи или Президенты объективно являются таковыми, только когда выполняют свою часть Соглашения. Руководитель государства, не заботящийся об интересах граждан той страны, которой руководит — это, по сути, «голый король».

Государственная система, которая использует насилие в качества метода управления, рано или поздно столкнётся с протестом. Люди, неудовлетворённые условиями жизни, накапливают протестный заряд и реализуют его с агрессией, зависящей от обстоятельств. Грубая сила даёт быстрый, но краткосрочный эффект по усмирению недовольных. Паузы между проявлениями недовольства, которые подавляются силовыми методы, будут сокращаться, а революционная энергетика — возрастать. Диктаторы, делающие ставку исключительно на репрессии, приближают для себя печальные последствия. Народовластие на основе свободного волеизъявления согласно Основному Закону Украины, Конституции, осуществляется гражданами непосредственно, либо через доверенных представителей. Любое государство предполагает упорядочивание активности граждан, но в демократических странах для этого существует Закон, равный для всех. Авторитарные формы правления также имеют законодательные нормы, но — с дифференцированным распределением привилегий по принципу приближенности к власти. Чтобы убедить трудовую, полезную часть населения в необходимости подчинения знати, придуманы и придумываются разные аргумент: от религиозно-мистических до агрессивно-идеологических. Чем хуже работает равный для всех Закон, тем больше Государство из системы, обеспечивающей общественное благосостояние, превращает в механизм по перераспределению благ: от низов к верхам.

Тоталитарная система, защищаясь от прогрессивного развития, подавляет свободное мышление. Такое государство уже не выражает интересы своих граждан, а принуждает их подчиняться ради сохранения существующей государственной конструкции. Смысл законов, на которых держатся диктатуры, сводится к явному или замаскированному ограничению гражданских прав. Получается ситуация, когда государство и народ оказываются по разные стороны баррикад, хотя в идеале — это тождественные (но не взаимозаменяемые) понятия. Это означает, что решения, принимаемые на государственном уровне, должны исходить из объективных интересов народа. Но диктаторы занимаются тем, что силой или обманом навязывают обществу сфальсифицированный свод правил, которые, в первую очередь, благоприятны для тоталитарной системы и персон, приближённых к властной вертикали. Властолюбивые тираны осознанно приносят в жертву общественное благосостояние на основании Закона, равного для всех, ради создания привилегированных условий для так называемой «аристократии». Морально-нравственные личности, составляющие настоящую элиту нации, получив властные рычаги, остаются приверженцами демократических ценностей, а персонажи со слабым внутренним цензором подпадают под «очарование власти» и стремятся к её абсолютизации. Одни видят в работе чиновника, прежде всего, бремя ответственности, другие — путь к материальному обогащению за счёт заведомо преступного распределения благ и преференций.

Участники преступной системы, подменившей собой здоровое государство, общими усилиями отучают граждан ориентироваться на незыблемые морально-нравственные ценности. Сформированные вседозволенность, безнаказанность и аморальщина под видом «современных трендов» определяют стиль жизнь и манеру поведения успешных воротил. Так называемые олигархи и приближённая к ним свита демонстрируют собой наглядный пример того, какие «законы» надо соблюдать, чтобы при существующей системе добиться успеха. Украинцам преподносят окружающую реальность в двух полярных измерениях: для общего употребления есть ворох официальных нормативно-правовых актов, но за годы «независимости» людей уже хорошо приучили к тому, как надо быстро и эффективно решать дела. Искусственный законодательный абсурд преследует несколько взаимодополняющих целей: блокировка инициативы свободомыслящих людей, насаждение чувства вины, перевод жизненной энергии в теневое русло. Человек, согласившийся смягчить внутреннюю дисциплину и критичный подход к совершаемому выбору, получает временное облегчение. Когда происходит полный или частичный отказ от ответственности за происходящее вокруг, в сознании появляется приятный психологический вакуум: не надо принимать решения и выполнять взятые обязательства. Такое состояние популярные религиозно-философские концепции, а параллельно с ними — модные культурные направления, называют «свободой». При этом очень немногие люди понимают, от чего их в действительности «освобождают».

Эйфория от облегчённого мировосприятия быстро проходит, а реальные проблемы, состоящие их объективных, «вещественных» факторов, за время, проведённое в инфантильных иллюзиях, набирают силу. Бездействие в борьбе за отстаивание своих интересов приводит к тому, что личность отучается бороться, предпочитая возлагать ответственность на других. Граждане с обескровленной, инертной психикой не способны давать решительный отпор в ответ на очевидный диктат, ограничивающий гражданские права. В результате властная верхушка сводит все персональные инициативу к одной универсальной обязанности — постоянно зарабатывать деньги (см. «Деньги»), забывая о своём культурном, духовном, морально-нравственном развитии. Максима насаждаемого диктата — заставить максимальное количество людей «работать за еду», не давая им времени на подготовленный осознанный бунт, что по сути означает — рабовладельческий или (от чего не становится легче) феодальный строй.

Законодательный туман, в который погружаются граждане, пытающиеся без теневых решал отстаивать свои интересы, обволакивает сознание множеством «неизвестных». Попытки человека, не признающего власть неофеодалов, официальным путём доказать свою правоту обречены на провал. Объективно справедливые и логически обоснованные правовые формулировки подменены бесполезными, рутинными, а зачастую злонамеренными директивами, основная задача которых — приучить свободную личность подчиняться и отдавать свою жизненную энергию для обогащения мафиозной касты, подмявшей под себя государство (см. «Энергия»). В такой системе координат любая свободная, даже самая полезная инициатива вязнет и погибает без разрешения «синьора». Людей подталкивают жить «окольным путём» по негласным неофеодальным законам, где больше прав у того, кто выше в иерархии, держащейся за счёт обмана и на диктате страха: перед силой, унижением, страданием. Продажные суды, обслуживая интересы мафии, ни в коей мере не могут претендовать на осуществление Функции, предписанной Законом. При конфликте честных граждан с представителями «системы» судьи выносят вердикт в пользу последних, заставляя человека, который решился на официальное противостояние, признать поражение, смириться, подчиниться. Здесь, как и во всех подобных случаях, принципиальное значение имеет не сам факт судебного унижения, а согласие личности принять полученный результат за истину. Власть, которая ради власти, не имеет своего легального, добропорядочного способа управления и потому фальсифицирует Закон, чтобы под его прикрытием насаждать свой беспредел. Наивно ожидать честной игры от людей, оказавшихся на вершине отрицательного отбора — нельзя играть с шулером его краплёной колодой и при этом побеждать.

Выборы Президента Украины в 2019 году составлены «краплёными картами». Нарушения, как каркас, пронизывают весь избирательный процесс: от распределения квот по членам ЦИК и «мёртвых душ» (отсутствие достоверной статистики по численности населения) до выделения миллиардов бюджетных денег на фактический подкуп избирателей и проведение рекламной кампании. Порошенко играет по-крупному — в случае поражения он оказывается для паханов отыгранной картой, что приведёт к значительному перераспределению властных полномочий и финансовых потоков. Другие персонажи, прошедшие селекцию отрицательного отбора, станут выстраивать официальную вертикаль власти под себя, отодвигая от «корыта» представителей проигравшего клана. Порошенко слишком спесив, упрям и алчен, чтобы согласиться с проигрышем и уйти на покой. К тому же, оказавшись вне властной вертикали, он рискует стать разменной монетой, если потребуется погасить протестные настроения. Новоизбранный президент может набирать очки популярности за счёт показательного преследования Порошенко. Это будет спланированный пиар ход, отводящий энергию народного протеста от системы, и позволяющий снова перевести процессы в русло нарастающего угнетения. Достаточно вспомнить ситуацию после Второго Майдана, когда сначала во всём виноватым сделали Януковича, а потом уже и забыли про то, на каких лозунгах и обещаниях пришли к власти. Новый президент, кем бы он ни был, не будет «слугой народа», потому что среди кандидатов нет ни одной личности-глыбы (как, например, устранённый Черновол). За всеми персонажами из более чем сорока имён, в той или иной ипостаси просматриваются маячащие тени паханов. Все кандидаты — это те «игорные фишки», которые прошли отсев в ручном Центризберкоме. При таком положении дел речь уже идёт не просто о фальсификации выборов; сами выборы превращаются в Фальсификацию.

Избирательное право, гарантированное Конституцией, становится такой же фикцией, как и государство (заботящееся об интересах граждан, а не занимающееся перераспределением благ от низов к верха). Как и во времена СССР люди могут голосовать, формально «определяя» лицо власти, но их выбор заведомо предопределён (хотя и с бОльшим разнообразием). В создавшейся системе государственного устройства с декорациями демократии и механикой диктатуры, выборные должности занимают кандидаты от «синьоров». Независимые «слуги народа» при всём желании и самой кристальной честности не могут противостоять теневым инструментам воздействия. Во-первых, у них — ограниченный экономический ресурс: предвыборная кампания даже на районном уровне связана с существенными расходами, а с повышением уровня — от локального до национального — денежные суммы возрастают в геометрическом кубе. Во-вторых, честные кандидаты испытывают административное давление: с момента регистрации своей кандидатуры и до тех пор, покуда не откажутся от борьбы за интересы народа. В-третьих, даже если человеку удалось пройти кабинетные круги избирательных комиссий, набрать победное количество голосов и стать выразителем народных интересов, ему предстоит испытать на себе жёсткую обработку пост-фактум. Будут провокации, шантаж компроматом, прямые и завуалированные угрозы — изворотливые комбинации с чередованием попыток: купить, запугать. Неофеодалы, вынужденные имитировать реализацию избирательного права, никогда не согласятся, чтобы официальная власть стала действительно народной; реальное народовластие и неофеодальный тоталитаризм — несовместимы. «Синьорам» для своей мафиозной системы (см. «СССР не распался или неофеодальный паханат») требуется ширма полноценного государства, и как раз эту легитимность обеспечивают для них выборы, где почти все кандидаты — реальные или потенциальные представители «паханов».

Персонажей, оказывающихся у власти, используют напрямую или «втёмную» (а потом всё равно — напрямую). Верховные паханы не допустят малейшей угрозы для функционирования своей системы и, прежде всего, для себя любимых. Если незыблемость неофеодального строя даст трещину, и разного рода князьков приравняют рангом с «плебсом», отбирая узурпированные права и жёстко приучая к обязанностям на основании Закона, тогда паханат лишится поддержки. Ведь что такое мафия? Это организованная система, поощряющая и эксплуатирующая пороки. Если по причине неотвратимости наказания совершать преступления становится невыгодно, и, к тому же, если Государство перестаёт быть фикцией для легитимизации бандитской власти, то человек, желающий лёгких денег за чужой счёт, лишний раз подумает: а будут ли они уже такими «лёгкими»? Свежие, честные люди, оказавшиеся у власти, способны не только подчинить государственное функционирование полноценному Закону, но и, ставя во главу угла неотвратимость наказания, добраться по пирамиде теневых решал до персон, которые десятилетиями скрываются за «портретами» из телевизора, решая: кому позволить стать олигархом, с кем делать политику и кого держать на вторых ролях (до поры до времени). Поэтому возомнившие о себе владыки пойдут на всё, чтобы обезопасить себя от Палача. Они, как и все прочие «голые короли» до них, думают, что у народа не получится сбросить с себя их властолюбивые телеса; вроде бы везде всё зажато, и никто до них не сможет добраться. Но на каждую новую изворотливую диктатуру Закон Жизни противопоставляет изобретательное и бескомпромиссное стремление к свободе, способное сокрушать, срывать маски, обличать, судить и приводить приговор в исполнение.

Неофедальная власть на территории постсоветских стран состоит из тех, кого «купили», и из откровенных моральных уродов, рассматривающих преступление против личности и государства как «добропорядочный» способ заработка. Они мнят себя изворотливыми «бизнесменами», а на деле — просто наглая шалупонь, поставившая себя выше Закона и общественной морали. Услужливые холопы и те, кто сам рассчитывает на лёгкие деньги, выдают оправдательные тезисы, где воровство, кумовство, коррупция предстают неизбежным следствием «испорченного» славяно-азиатского менталитета. Дескать, многие чиновники и политики, действительно, от чистого сердца, хотят, как лучше, но у них ничего не получается, потому что — народ, видите ли, им достался плохой: ленивый, тугодумный, малопатриотичный. Совсем другое дело: немцы, японцы, американцы, на худой конец, сластолюбивые французы и спесивые англичане. У них, оказывается, — прогрессивный менталитет, который априори делает их лучше украинцев, белорусов, казахов, русских. Казалось бы, дискриминация по национальному признаку, но Европа с Америкой: только мудро улыбаются и с озабоченным видом намекают, что гражданам бывшего Союза надо больше работать, иначе они не имеют должного права быть хозяевами на своей территории (см. «Пространство»). Людей «раззадоривают» работать, с одной стороны, порицая за ленность, а с другой — прямо или косвенными способами обещая, что «потом» они смогут работать меньше. Тем, кто понял принцип отрицательного отбора, действительно удаётся сравнительно легко сделать успешную карьеру и обеспечить себе высокое благосостояние. Редкие уникалы умудряются лавировать между жадностью чиновников, бандитскими понятиями, необходимостью демонстрировать лояльность «его величеству» и при этом создают успешный бизнес, не транслируя диктат подчинения по отношению к окружающим людям. Большинство же всю жизнь проживает, не выходя из состояния хронической нереализованности.

Униженной нищете оставлена унылая гордость — не признавать собственное убожество, а также «право»: оправдывать невозможность что-либо изменить. Это навязанное «оправдание» основывается на мифе о непреодолимости неких могущественных политических, экономических, прочих обстоятельств с таинственной, почти мистической аурой. Дескать, всё складывается против (война, плохой МВФ, международный кризис и т. п.), но только благодаря мудрости и твёрдости руководства ещё хоть что-то держится. Вы же не хотите окончательно разрушить стабильность? — выпускают воздух из пухлых щёчек персонажи, которые стабильно удерживают страну с богатейшим потенциалом на нижних позициях по уровню благосостояния. В сознание людей внедряется мысль, что их усилия, направленные на перемены, не только обречены на провал, но при этом «могут сделать ещё хуже». Используется метод кнута — только одного кнута: когда вместо очевидного пряника выступает — отсутствие кнута. В сознание поколений неофеодалы стараются: буквально вбить понимание разницы между страданием и отсутствием страдания, вогнать людей в этот промежуток, как в загон для скота, и держать там в состоянии покорного рабства. Максима такой дрессировки — состояние безысходной тождественности: тягостное существование под диктатом силы и со смысловой неразберихой вокруг так же неподвластно для изменения человеком, как ураганы, времена года, восходы и заходы солнца. Единственное, что вроде бы можно сделать для того, чтобы хоть как-то жить, это «позволить решительным мудрецам вести страну и народ к светлому будущему». Пусть путь будет тернист, но надо «ещё немного потерпеть», и так — десятки, даже сотни лет обволакивающего рабства.

Чтобы просто жить, люди вынуждены нарушать противоречивые запреты. Получается, что реализация основополагающего права на жизнь неотделима от хронического чувства вины. Искусственно созданный законодательный абсурд направлен на подавление здоровой логики как средства аргументации своей правоты и формирования персональной внутренней уверенности. Чувство вины — это «USB-разъём», через который в сознание человека закачивают догматы, ломающие протест и подталкивающие к «добровольному» подчинению. Для неофеодалов важно так накрутить состояние неуверенности, покорности, умственного безволия, чтобы личность не могла даже близко приблизиться к ясному ответу на вопрос: Кто виноват и что делать? Современные «синьоры», как и во все века, стараются даже близко не подпускать людей к истине, «отгоняя» от неё, словно кормовой скот от выхода из загона. Их страх оправдан, ведь человеку достаточно сделать шаг, затем — ещё один, чтобы почувствовать вкус свободного мышления с самостоятельными, а не навязанными выводами. Чтобы увидеть нарушение Закона, достаточно ясным взглядом посмотреть: кто в богатейшей стране с огромным экономическим потенциалом, но с нищим народом, побирающимся по соседям, стягивает на себя материальные блага и жизненные преференции. В Украине это будут: «верховные паханы», олигархи и их окружение, блатные решалы, бывшие и нынешние чиновники разного уровня, депутаты из политической обслуги. Именно они заинтересованы в создавшемся положении, когда украинцы скованы законодательными и социальными кандалами. Именно они заинтересованы в снижении протестного потенциала любыми методами: утилизацией решительных патриотов в боевых «котлах» (см. «Честность»), вытеснением талантливых и свободолюбивых за границу, понижением уровня жизни (чтобы заставить людей выживать и тратить силы на «прокорм» вместо критического осмысления реальности). Если богатый человек, имеющий или имевший отношение к процессам, происходящим в стране, не может объяснить, откуда взялось его богатство и благосостояние родственников, то это — один из тех, кто виноват. Быть богатым в нищей, обворованной стране — по меньшей мере, стыдно. Если материальный достаток не проходит через «цензуру» Закона, то способы получения такого профита должны изучать неподкупные правоохранительные органы и судебные инстанции, гарантирующие — неотвратимость наказания.

В стране, где Президент не выполняет клятвы, данные при вступлении в должность, а суды перестают быть Функцией Закона, наказание гарантировано только тем, кто осмелится выступить против системы, основывающейся на фикциях. Как мелкие чиновники играют в «волейбол», перекидывая ответственность и решение вопросов по разным кабинетам, так и высшие должностные чины гасят резонансные запросы общества, используя круговую поруку. Президент кивает на министров, судей, правоохранительные органы, которые, по его мнению, плохо представляют исполнительную власть. Судьи и чиновники жалуются на недоскональное законодательство, связанное с низким профессионализмом депутатов. Депутаты протестуют, указывая на давление со стороны президента и премьер-министра. Получается замкнутый круг, который подобен для всех уровней фиктивного государства, не исполняющего свою основную функцию — возвращать гражданам кредит доверия, выданный для обеспечения Потребностей (в качественной и благополучной жизни). Для неофеодальной системы этот «волейбол» нужен, во-первых, чтобы загонять просителя до покорного состояния, а во-вторых, — это дополнительная гарантия безнаказанности, которую получают чиновники-винтики и, самое главное, ключевые государственные деятели в обмен на свою чистую совесть. У особо наивных может возникать впечатление, будто бюрократы действительно пытаются им помочь, но это мнение — людей, которые настолько затурканы чиновничьим произволом, что воспринимают обычное (нарочито медлительное и, зачастую, хамское) исполнение должностных обязанностей как профессиональное доброжелательное отношение. Обилие чиновников, которые вальяжно месят грязное тесто коррупции и передают это «умение» по наследству, — оплот извращённой государственной системы, держащейся на человеческих пороках.

Система образования в исполнении наследников психопата Макаренко — как обучение подчинению. Диплом — как документ, подтверждающий о прохождении определённой стадии в системе подчинения. Служба в армии с дедовщиной, калечащей психику — как экстрим-тренинг по методикам унижения. Тюремный срок с «задушевными беседами в дружном коллективе» — как вердикт о профпригодности по правилам отрицательного отбора. Нужных людей, готовых чтить «княжеский статус» и стремящихся любыми способами прорваться в князья, начинают продвигать после череды проверок: на личную преданность уже проверенному «синьору» или — на беспринципность, жадность, аморальные склонности, потакая которым можно получить подконтрольного исполнителя. Таким людям находят тёплые места во власти, их навязывают предприятиям с крупными и средними финансовыми потоками в качестве «смотрящих замов» (основная функция — контролировать происходящее «изнутри»). Если руководитель (собственник) грешит тем, что щедро оплачивает труд своих работников (существенно выше «кормового» уровня — предоставляя ресурс для критического осмысления), выпускает качественный продукт по низкой стоимости, — принимает решения, которые облегчают давление рамок (установленных «верховными феодалами»), то «зам» даёт сигнал. Бизнесмена начинают трамбовать, разными способами выдавливая энергию, — вынуждают его «закрутить гайки». В стране, где в недалёком ещё прошлом каждый десятый гражданин был секретным сотрудником (сексотом, агентурным осведомителем) КГБ, либо МВД, должность «стучащих замов» — сродни «куму» в тюремной колонии или «особисту» в воинской части.

Наряду с решалами и смотрящими, которые выполняют функцию по дублирующему руководству (на самом деле, основному управлению по правилам мафиозного феодализма), есть ещё так называемые эффективные менеджеры, натасканные на лидерских тренингах для манипулятивного воздействия. Формально они организовывают рабочий процесс, на деле — изыскивают способы, чтобы закручивать гайки. «Эффективные менеджеры» — это феномен системы, где для руководства достаточно иметь наглость приказчика. Профессионализм и доскональное понимание рабочих процессов становятся не важны, так как в качестве аргумента используется — не личный пример, а — фактически, кнут. Работников подталкивают к выбору: либо влачить жалкое существование («как все») на износ, либо понять принцип отрицательного отбора и согласиться осознанно жить по правилам паханов. Впрочем, все эти «эффективные» деятели в понимании верховных феодалов так же относятся к категории расходного материала. Даже среди политиков, бизнесменов национального уровня, крупных решал, криминальных авторитетов очень мало тех, кто лично знаком с представителями неофеодальной верхушки. Верховные паханы подбирают в своё ближайшее окружение только тех, кто прошёл жесточайшие тесты на личную преданность. Это бывшие воспитанники интернатов, детских домов, заключённые в колониях для несовершеннолетних, — все те, чью психику через контрастное изменение состояний можно заточить на фанатичную благодарность и преданность. Когда после периода страданий, появляется спаситель, детское или подростковое сознание проецирует на него свою веру во всё светлое и доброе. Так благодарный и до смерти преданный питбуль лижет хозяйскую руку, не понимая или не желая понимать, что именно она нажимает кнопку электроошейника, когда натаскивает на исполнение команд.

Паханы вынуждены прикрываться Законом и фальсифицировать его, так как не могут сказать людям Правду о своих истинных намерениях и способах управления. Ради сохранения власти им важно не только разобщить личности между собой, но и добиться внутренней подмены, разрушения целостного мировоззрения, способности к самостоятельному мышлению и глубокому анализу через призму морально-нравственных ценностей (см. «Разобщение»). Разделяют всех и вся, стремясь добиться идеального для себя состояния, когда люди настолько разобщены с окружающей реальностью, с внешним и внутренним, что оказываются неспособны к объективному восприятию и принятию самостоятельных решений. Разобщённость нации и превращение Государства в фикцию начинаются на уровне индивидуального сознания. Внешний Закон, регулирующий отношения в обществе, основывается на Законе внутреннем, когда человек со всей жёсткой честностью осознаёт свои Права и Обязательства, а также признаёт вину, если таковая есть, с решимостью её искупить. Внутренний Закон это — не самобичевание, но — Осознание с разделением всего сущего на три основных категории: Моё, Не моё, Чужое. Есть ещё — Общее, которое включает в себя — Великое Множество Прав, объединённых в формате окружающей Вселенной и уравновешиваемых Волей Бога на основании всё того же Вечного Закона Жизни.